Я не знаю ни одного активиста-правозащитника из сообщества инвалидов, который бы считал, что инклюзия не должна быть доступна как один из возможных вариантов. Защитники прав инвалидов полагают, что инвалидам должна быть предоставлена возможность пойти куда угодно и делать что угодно в обычном обществе. Среди инвалидов даже самые ярые критики инклюзии будут, возможно, возражать против того, чтобы школам и другим общественным учреждениям было позволено исключать или сегрегировать людей, которые желают инклюзии. Инклюзия ДОЛЖНА быть доступна как один из вариантов выбора.
Однако среди сообщества инвалидов есть некоторые опасения по поводу того, что инклюзия — не всегда наилучший вариант для любого человека с любой формой инвалидности и что принудительная инклюзия является такой же проблемой, как и принудительная сегрегация. Наиболее частые опасения по поводу инклюзии включают в себя следующее:
-
Концентрация на нахождении среди людей без инвалидности несёт в себе посыл, что другие инвалиды, т.е. такие же люди, как и мы сами, — менее желательная компания. Это обесценивание инвалидов явно постулируется в аргументации важности имитации типичного поведения (т.е. поведения людей без инвалидности) вместо нахождения среди других инвалидов, от которых мы можем "нахвататься" поведения, характеризующего инвалидов и поэтому автоматически рассматривающегося как нежелательное. Даже если это и не утверждается явно, подчёркивание важности контакта с определёнными сверстниками только из-за того, что эти сверстники не являются инвалидами, передаёт однозначное сообщение о том, что инвалиды нежелательны как сверстники.
-
Сторонники инклюзии часто подчёркивают, что инвалиды в инклюзивной среде должны учиться выглядеть и вести себя более нормально. Возможно, это то, что действительно происходит, но опыт многих людей с самыми разнообразными формами инвалидности говорит о том, что цель выглядеть и вести себя "настолько нормально, насколько это возможно" зачастую достигается за счёт способности функционировать настолько хорошо, насколько это возможно с данной формой инвалидности. Адаптация, приспособление и нормальное функционирование при инвалидности зачастую требуют делать вещи не теми способами, которыми их делают люди без инвалидности.
-
Донна Уильямс сказала, что "быть нормальным — это находиться в компании себе подобных". Когда инвалиды проводят всё своё время в инклюзивной среде, у них нет возможности быть в компании себе подобных, особенно если речь идёт о редких формах инвалидности (таких, как аутизм). Это скорее усиливает, чем предотвращает чувство изоляции и отчуждения.
-
Само по себе нахождение среди сверстников без инвалидности не означает автоматически, что будут достигнуты нормальные отношения или взаимопонимание. Например, в инклюзивной комнате с глухим учащимся крайне маловероятно, что многие из слышащих учащихся или даже многие из работников будут свободно владеть разговорным жестовым языком. Таким образом, возможности естественного общения очень ограничены. Необходимость взрослого сурдопереводчика для помощи в общении со сверстниками не способствует полноценному включению в общество.
-
Нахождение человека в группе сверстников, где лишь ему всегда делать что-либо сложнее, чем всем остальным, всегда требуется больше помощи, чем кому-то ещё, и всегда приходится усерднее трудиться, чем кому-либо, но при этом он всё-таки прогрессирует медленнее, не способствует развитию позитивного образа самого себя.
-
Инклюзивная среда разработана людьми без особых потребностей и предназначена в основном для них. И не всегда в такой среде оказывается возможным учесть потребности любого человека с любым видом инвалидности, особенно если люди, конструирующие среду, не обладают личным пониманием того, что такое особые потребности и почему они важны. В результате качество образования часто приносится в жертву идеалу инклюзии.
Примеры:
- Слепые учащиеся в инклюзивных программах часто получают меньше инструктажа по ориентированию и мобильности, чем слепые учащиеся в специальных программах для слепых, а также их могут вовсе не учить азбуке Брайля.
- От глухих учащихся могут ожидать использования речи и чтения по губам для всей коммуникации, даже если это приводит к сильно ограниченному пониманию.
- Глухие учащиеся будут, вероятно, иметь меньше возможностей для изучения и использования жестового языка в инклюзивных программах, чем в специальных школах для глухих, что может привести к долговременному дефициту коммуникативных навыков.
- Даже если глухой учащийся свободно владеет жестовым языком и имеется сурдопереводчик, в инклюзивном классе учащийся, вероятно, не усвоит многое из изучаемого в классе материала, потому что невозможно одновременно наблюдать за сурдопереводчиком, смотреть на визуальные подсказки учителя и участвовать в образовательном процессе.
- Для людей, чьи инвалидности включают существенные сенсорные проблемы, как это имеет место при аутизме, инклюзивная среда часто является кошмаром постоянной сенсорной бомбардировки, препятствующей учёбе и вызывающей постоянный дискомфорт или боль.
- Лично я провёл всю свою учебную жизнь от подготовительного класса до выпускного в аудиториях, освещение в которых делало для меня невозможным чтение. Если у меня не было бы таких способностей и таких родителей, которые позволили мне учиться читать дома, мне вовсе не удалось бы научиться читать.
-
Учителя и ведущие инклюзивных программ почти наверняка сами не являются инвалидами. В специальных программах вероятнее наличие персонала, имеющего ту же инвалидность, что у учащихся или потребителей. Это важно не только по причине лучшего понимания персоналом нужд учащихся или потребителей, но и для обеспечения позитивной ролевой модели успешного взрослого инвалида, играющего лидерскую роль. Я лично слышал о трёх разных детях — двух глухих и одном аутичном, — живущих в трёх разных странах, и все они независимо пришли к заключению, что люди с их видом инвалидности, должно быть, умирают до достижения совершеннолетия. Поскольку они никогда не видели ни одного взрослого, похожего на них самих, они ожидали, что сами умрут до того, как вырастут.